Я посмотрела на Миролюба, ожидая его решения. Тот возвышался над всеми нами, как утес над камнями. Это придало мне уверенности, и я изо всех сил постаралась отогнать мысль о том, что Алвар и Альгидрас не совсем люди и обладают силами, с которыми Миролюб вряд ли сможет справиться.
Миролюб чуть прищурился, окинул Алвара медленным взглядом с ног до головы и отрывисто сказал какое-то слово, добавив: «Нынче вечером». Алвар еще раз поклонился, улыбнулся Альгидрасу, потом улыбнулся мне, и, несмотря на то, что его лицо отличалось правильными чертами, а его улыбка, если смотреть объективно, была красивой, мне он показался отвратительным… потому что испугал.
Глядя вслед Алвару и его людям, я подумала, что они похожи не на заморских гостей, а скорее на отряд бойцов, странно одетых, но двигающихся с выверенной четкостью. Стоило им отойти на несколько шагов, как четверо человек переместились так, что совершенно скрыли собой Алвара.
— Хорошо обучены эти братья, — заметил Миролюб вполголоса, красноречиво покосившись на Альгидраса.
— Они воины, — откликнулся Альгидрас, не отрывая взгляда от удалявшейся группы.
— Что еще я должен о них знать? — спросил Миролюб, поправляя край плаща так, чтобы тот укрывал левую руку. При этом я вдруг поняла, что он с напряжением ждет ответа Альгидраса.
Альгидрас набрал полную грудь воздуха, медленно выдохнул и пробормотал:
— Давайте посидим?
— Тебе плохо? — тут же спросила я.
Он повернулся, скользнул по мне невидящим взглядом, и я поняла, что ему действительно плохо. Альгидрас был очень бледен, на висках его выступил пот.
— Эй, хванец, ты как? — неловко спросил Миролюб.
Альгидрас вместо ответа кивнул и огляделся по сторонам, отыскивая взглядом, куда можно присесть.
— Вон там, — Миролюб указал рукой в сторону лавочки в углу площади.
Мы направились туда, и стоило нам приблизиться к лавочке, как Альгидрас тут же на нее опустился. Сев, Альгидрас вздохнул, утер лоб ладонью, посмотрел на влажную руку, вытер ее о штаны, а потом, задрав голову, медленно и четко произнес, глядя на Миролюба:
— Самое главное, что тебе нужно знать, княжич, это то, что ты не должен ходить на эту встречу.
— Почему? — тут же откликнулся Миролюб.
Альгидрас ответил с усилившимся акцентом, подбирая слова:
— Алвар опасен. Это… как ходить ночью в лес без оружия и верить, что дикий зверь не причинит тебе вреда.
— Чем он опасен?
— Алвар… — Альгидрас вздохнул, словно раздумывая. — Я не могу это объяснить.
— Уж попробуй как-нибудь, — настаивал Миролюб.
— Алвар обладает силой, которую… вы не поймете до конца.
— Глупцами нас считаешь? — недобро прищурился Миролюб.
Альгидрас какое-то время разглядывал княжича, прежде чем помотать головой. Выглядел он и вправду плохо, так, словно ему не мешало бы прилечь.
— Может, пойдем? — негромко произнесла я, и они оба уставились на меня так, точно успели забыть о моем существовании.
— Ты посидишь тут немного? — хмуро спросил Миролюб Альгидраса.
Альгидрас кивнул, потом посмотрел на меня и произнес:
— Хорошо все.
Миролюб взял меня за запястье и потянул в сторону рядов. Расстояние до торговцев мы прошли в молчании. Я старательно перешагивала через лужи, удивляясь, как не заметила их, когда мы шли сюда. Миролюб шел напрямик, не слишком обращая внимания на то, что его сапоги и весь низ плаща пачкаются жидкой грязью. Когда я замешкалась, решая, перепрыгнуть или обойти очередную лужу, Миролюб чуть сильнее сжал мое запястье, и я, почувствовав что-то металлическое, бросила быстрый взгляд на его руку, с удивлением заметив перстень, который не видела ранее. В Свири он ничего подобного не носил, только браслет, которым крепился рукав его рубахи. Я перепрыгнула через лужу, Миролюб наконец выпустил мою руку и деловито спросил:
— Сладкое любишь?
Я с удивлением уставилась на него, но он, похоже, не шутил. Мне ничего не оставалось, как растерянно кивнуть. Положив ладонь мне между лопаток и слегка подталкивая вперед, Миролюб уверенно направил меня к одному из лотков. Он купил два яблока в меду, которые были нанизаны на тонкие выструганные прутики. Первое яблоко Миролюб протянул мне, прежде чем забрать второе у торговца. Я разглядывала лакомство и думала о том, что в своем мире никогда не пробовала яркие, глянцевые, как будто нарисованные сахарные яблоки, которые продавались на всяких увеселительных мероприятиях.
— Можно есть прямо здесь? — спросила я.
Миролюб впервые за долгое время улыбнулся и просто кивнул. Я осторожно откусила кусочек. Яблоко было мягким и очень сочным. А еще невероятно сладким.
— Нравится? — спросил Миролюб.
Я кивнула:
— Очень необычно, но вкусно.
Миролюб усмехнулся чему-то и проговорил:
— Пойдем к хванцу.
В этот раз мы обошли площадь по большой дуге. Миролюб выбирал места посуше. Я жевала яблоко, больше не чувствуя вкуса, и в моем мозгу билась мысль, что я только что себя выдала. Всемила не могла в первый раз пробовать это лакомство. Я смотрела на спину Миролюба, укрытую плотным плащом, вновь и вновь прокручивала в голове его реакцию на мои слова и понимала, что он не был удивлен. Не обратил внимания? Или же все было гораздо хуже?
Альгидрас, увидев наше приближение, вскинул голову, однако вставать не спешил. Перед ним, привалившись спиной к его ногам, лежала замызганная псина. Альгидрас ласково гладил доверчиво подставленную шею и что-то бормотал собаке.
— Как у него так получается? — не удержалась я.
Миролюб лишь хмыкнул.
Когда мы подошли совсем близко, собака встала и потрусила прочь, то и дело оглядываясь на Альгидраса. Тот отряхнул руки, обтер их о штаны, поднялся и с недоумением уставился на протянутое ему медовое яблоко.
— Ну, бери, чего стоишь? — неловко пробормотал Миролюб, подпихивая угощение практически под нос Альгидрасу. Тот перехватил прутик, поднял совершенно обалделый взгляд на княжича и спросил:
— Это мне?
— Тебе, тебе.
Альгидрас посмотрел на меня, потом снова на княжича.
— Я такое не ем, — недовольно проговорил Миролюб. — Пока болел, — он дернул укрытой плащом левой рукой, — меня ими так закормили, что теперь даже смотреть в их сторону не могу.
Альгидрас откусил кусок яблока и, задумчиво прожевав, сказал:
— На острове такого не было. Или, может, не помню? А в монастыре сладости не жаловали, — он тут же усмехнулся, словно что-то вспомнив: — Хотя Алвар раз мне орехи в меду приносил. Когда меня по его вине чуть не запороли до смерти.
— Хороший у тебя брат, — медленно произнес Миролюб.
